Когда речь заходит о легендарных патриархах дзен, в мыслях сразу возникают воспоминания о стародавних временах, о китайской истории, о Бодхидхарме, неподвижно сидящем у входа в пещеру, о Шаолине (хорошо хоть не о Щаолине от слова щи) и его «тридцати шести ступенях»… Даже о Брюсе Ли.
Нет, о Брюсе все-таки нет. Он-то точно жил не в стародавние времена. Да и не было в Китае никакого дзен. Чань был, а дзен не было. Хотя – какая, собственно, разница? Да никакой. Но, с другой стороны, если уж о дзен, тогда – о самураях, а не о шаолиньских монахах.
Короче говоря, все легендарные патриархи — чань ли, дзен ли — жили очень, очень и очень давно. Да? А вот и нет! Один легендарный патриарх жил в не такие уж и отдаленные времена. Правда, это был патриарх корейского дзен. Вернее, сон. Но, снова-таки, какая разница? С другой стороны, разница существенная.
Нет никакого буддизма
Буддизм очень гибок и поэтому очень разнообразен. Настолько, что можно даже сказать: нет никакого буддизма вообще! Есть конкретные буддийские направления, течения и школы со своими конкретными практиками и своей интерпретацией учения. Причем этого в буддизме во множестве. Что позволяет совершенно далеким порой от буддизма людям полагать себя его приверженцами. И они имеют на это полное право!
Сила, она же слабость
Есть, разумеется, общепринятые постулаты, фундамент учения. Но нет никакого общепринятого символа веры. Свобода творчества немыслимая, пожалуй, в прочих мировых религиях. В этом сила буддизма. Это позволило ему распространиться по всему миру, потому что, приходя в новые земли, буддизм не вступает в конфликт с местными верованиями и обычаями, а пытается приспособить свое внутреннее содержание к новой форме бытования. Но в этом и его слабость. Ведь иногда за внешним буддийским антуражем не скрывается никакого аутентичного буддийского содержания.
Народный буддизм
Так вот, в Силла аристократия поначалу не приняла буддизм. Зато он полюбился простому люду. Но уже в 527 году и в Силла буддизм получил официальное признание. И с этим событием связана одна сколь возвышенная, столь и трагическая легенда.
Отрубленная голова
Суть легенды такова. По мере роста популярности буддизма среди простых людей, им все больше стали интересоваться и в верхах. В конце концов, захотел принять буддизм и местный правитель – ван Попхын. Но придворные не советовали. Причем настоятельно. И только один из них, некто Ичхадон, был, что называется, «за». Дело затягивалось, правитель никак не мог принять решение, и тогда этот самый Ичхадон выступил с креативным, хоть и самоубийственным предложением. Дескать, пусть его принесут в жертву, и если Будда так велик и обладает сверхъестественной силой, то пусть произойдет чудо. И чудо произошло. Ичхадону отрубили голову, а из раны полилась кровь… цвета молока. Все были в шоке. Правитель стал буддистом.
Блеск, упадок и возрождение
Как было сказано, буддизм на Корейском полуострове практически с самого начала пользовался покровительством власти. Не будем подробно вдаваться в историю. Скажем лишь, что это была государственная религия, и буддийская община там управлялась в большой мере именно государственными чиновниками. С другой стороны, и сама община активно вмешивалась в социальную жизнь, очень серьезно влияла на экономику и даже на политику. В конце концов, это сыграло с буддизмом в Корее злую штуку. Государство не терпит конкурентов. Непомерно укрепившийся буддизм стали понемногу ущемлять в правах. Но самое главное — появилось отождествление религии и государства. И когда, например, Корейский полуостров подвергся монгольскому нашествию, буддистов, которые были столь влиятельны, посчитали одними из тех, кто был виновен в поражении. Уже в наше время, в прошлом веке, Корея попала под японскую оккупацию. И только после 1945 года там началось возрождение местного буддизма.
Патриарх для нынешнего века
Вообще-то, строго говоря, не для нынешнего. Патриарх корейского буддийского ордена Чоге, выдающийся мастер сон (дзен) Сон Чоль Сыним скончался в прошлом веке. Он ушел из жизни утром 4 ноября 1993 года. Что он значил для корейского буддизма? Примерно то же самое, что значит нынешний Далай-лама для буддизма тибетского. Долгих двенадцать лет он оставался духовым лидером для двенадцати тысяч монахов и примерно пятнадцати миллионов мирян. Говорят, что на его похороны собралось полмиллиона человек. Да, он жил в минувшем веке. Но выражение «патриарх для нашего времени» означает лишь то, что дух дзен все еще жив и способен дарить миру великих мастеров, сродни легендарным мастерам прошлого.
«С младых ногтей»
Биографии Сон Чоль Сынима рассказывают нам, что его всесторонние таланты начали проявляться чуть ли не во младенчестве. Так, уже в пять лет он вроде бы написал первую поэму. Еще раз – поэму, не стишок для декламирования гостям, стоя на табурете. К десяти смышленый малыш проштудировал Конфуция. Затем наступил буддийский период. И длился этот период до конца жизни мастера. В 1835 году, в двадцатичетырёхлетнем возрасте, Сон Чоль Сыним, говоря светским, а не возвышенным религиозным языком, бросил жену и дочь, чтобы стать буддийским монахом. И не просто сбежать в монастырь от мира, а постичь свою собственную природу. Если бы он не положил на это все свои силы, его, наверное, можно было бы назвать просто негодяем, бросившим на произвол судьбы свою семью. Но он добился своего и стал общепризнанным просветленным мастером, оказавшим колоссальное влияние на миллион умов и сердец.
Монашество – тяжелый труд
Далее начался его, без всякого преувеличения, духовный подвиг. Он упорно практиковал и работал над программой реформ ордена Чоге, намереваясь восстановить некоторые старые традиции. И он, скажем, забегая вперед, добился своего. Он был избран настоятелем известного храма, но оставил его и удалился в отшельнический приют, где в полном одиночестве в течение десяти лет занимался практикой медитации. Когда в 1981 году он был избран патриархом ордена Чоге, то не поехал на церемонию посвящения, прислав лишь короткое письмо.
«Горы есть горы»
Сон Чоль Сыним всегда придерживался основной идеи дзен, что природа Будды – это не то, что надо искать. Она уже в нас. Надо лишь открыть глаза и научиться видеть этот мир таким, каков он есть. Его фраза «Горы есть горы, а реки есть реки» стала известна не только в Корее, но и далеко за ее пределами. Это, в своем роде, квинтэссенция дзен. Банально? Конечно. Но что может быть банальней, чем просветление, спросит вас какой-нибудь мастер дзен. Вы ищете чудес? Так оглянитесь вокруг! «Будда не учил с целью спасать нас. Он учил нас тому, что мы уже спасены», — сказал бы, вероятно, Сон Чоль Сыним.
Три тысячи поклонов
Сон Чоль Сыним не стремился быть знаменитым и не искал встреч со знаменитостями. Но, говорят, они искали встречи с ним. К нему приезжали разные люди, в том числе и серьезные ученые, желавшие найти точки соприкосновения религии и науки. Мастер, кстати, хорошо ориентировался в научных достижениях и новинках. Так утверждают его биографы. А еще он знал пять языков. А еще те, кто хотел с ним встретиться, должны были сделать три тысячи поклонов. Говорят, это очищает ум. И ведь делали.
«Весна, лето, осень, зима… и снова весна»
Вы смотрели южнокорейский фильм «Весна, лето, осень, зима… и снова весна»? Нет? Тогда посмотрите обязательно. В нем выражен сам дух корейского сон. Дух патриархов и мастеров. Они не ушли в прошлое. Они живут в настоящем и время от времени напоминают людям об их истинной природе.