Швеция после становления государства как наиболее развитого в экономическом и социальном отношении получила право на термин «шведский социализм», или «шведская экономическая модель». Уже к концу шестидесятых годов двадцатого века наблюдатели всего мира начали отмечать быстрый экономический рост на фоне широкой политики социальных реформ, причем общество оставалось относительно бесконфликтным. Таким образом и создавался образ Швеции как успешного государства с безмятежными жителями, что создавало довольно яркий контраст с остальными странами по всему миру.
Экономика Швеции
Сейчас термин «шведский социализм» применяют с разным смыслом и в разных значениях, это зависит от того, что вкладывать в это понятие. Тип шведской экономики по характеру смешанный, он сочетает в себе государственное регулирование с рыночными отношениями, в нем преобладает частная собственность во всех сферах производства, а потребление обобществлено. Особого рассмотрения требует и еще одна важная черта типичного шведского социализма, приобретенная после войны. Это весьма специфические отношения на рынке труда между капиталом и трудом.
Многие десятилетия главной составляющей шведского социализма считалась особая централизованная переговорная система: заключались договоры и устанавливалась заработная плата только с участием профсоюзов (а это были мощнейшие организации) и предпринимателей. Это были главные действующие лица в каждом контракте, а профсоюзы строили свою политику неукоснительно в рамках принципов солидарности, причем группы трудящихся были самыми разными. Таким образом, шведская модель социализма зиждилась на полной социальной защите каждого трудящегося.
Цели и результаты
Если кратко, шведская модель социализма определяется по двум доминирующим целям: первая — полная занятость трудоспособного населения, вторая — выравнивание доходов. Именно это и определяет экономическую политику страны. Рынок труда в итоге получил очень быстрое развитие при исключительно большом государственном секторе (государство здесь выступает не как собственник, а как перераспределитель). Все это говорит о высоких экономических результатах шведской модели социализма.
Если же рассматривать государственное устройство и его функции более широко, нужно признать, что это огромный комплекс реалий — и политических, и экономических, — которые сумели обеспечить высокий уровень жизни. Масштаб политики государства слишком объемен, чтобы можно было обозначить все черты шведской модели социализма. Однозначное толкование этого явления тем более невозможно.
Основной чертой можно назвать уникальную силу движения рабочих Швеции, которая с 1932 года пребывала под властью социал-демократов (кроме периода с 1976 по 1982 год), и сотрудничество с этой партией объединения профсоюзов было всегда очень тесным. Именно поэтому усиливалось рабочее движение, проводились и доводились до конца практически все реформы. Говоря кратко, шведская модель социализма никогда не изменяла главной цели своей политики — принятию полной занятости населения. Цель была неизменна, и шведский народ горячо поддерживал в этом свое правительство.
Стремление к равенству
Это самое сильное стремление среди шведского населения. Еще в 1928 году П. А. Ханссон, лидер социал-демократической партии, предложил концепцию государства как «дома для народа». Огромные слои населения, никак не относившиеся к рабочему движению, приняли ее и влились в общее дело создания страны как общего дома для всех. Практически полностью средние слои населения поддерживают социал-демократов и, соответственно, шведскую модель социализма. Характеризует эту привлекательность то, что у всей нации появились общие интересы, и эта общность только крепла со временем.
Ко всему сказанному выше нужно добавить, что хорошо поработал на благо страны и еще один важный (несколько специфический) фактор: Швеция с 1914 года провозгласила нейтралитет во внешней политике, она не участвовала ни в Первой, ни во Второй мировой войне. И реформы в стране также проводились мирно и постепенно, тем более что правящей партией рекордно долго была именно социал-демократическая.
Основные черты шведской модели социализма складывались с исторически далеких времен, эта страна практически всегда спокойно переходила к новым формациям, и от феодализма к капитализму в том числе. Экономика развивалась в условиях стабильных и благоприятных, реформизм в рабочем движении доминировал (уже в 1938 году в Сальтшебадене заключено соглашение между профсоюзом и предпринимателями), принципы отношений рабочего движения и капитала не нарушались, хотя поиск компромиссов присутствовал всегда, учитывая интересы обеих сторон.
Экономика и традиции
Исторические предпосылки и сложившаяся культура оказали огромнейшее влияние на развитие экономики. На определение шведской модели социализма ушло никак не менее семи сотен лет: предпринимательство уже тогда процветало на этих землях. Во времена викингов здесь было много предприятий, производивших оружие, а шведские драгоценности были известны во всем освоенном на том момент мире. Например, более семисот лет назад была основана компания Strora Koppaberg, которая до сих пор является одним из крупнейших экспортеров Швеции.
Недостатки у шведской модели социализма, разумеется, есть, не существует в мире ничего идеального. Чтобы экономическая система функционировала успешно, нужно учитывать и динамику ценообразования, и конкурентоспособность промышленности, да и сам экономический рост, поскольку инфляция — огромная опасность. Можно использовать только строго определенные методы, поддерживая полную занятость, иначе инфляции не миновать, а значит, и на экономику влияние будет отрицательным.
На практике у шведов далеко не всегда получается сочетать и то, и это. Либо безработица, либо инфляция. Таким образом, есть и достоинства у шведской модели социализма, и недостатки, и последние не менее значительны. Инфляция — угроза равенству, полная занятость — ущерб экономической конкурентоспособности. Середина семидесятых годов двадцатого века с ее особо обострившейся конкурентной борьбой на мировых рынках хорошо показала именно эту «ахиллесову пяту». Наступил глубокий экономический кризис, и особенности шведского социализма особенно повлияли на состояние государственной модели — она буквально «забуксовала».
Когда изменились условия
Промышленность во многих ее областях испытала структурный кризис. Большинство предприятий не обошлись без государственной помощи, и масштаб субсидий был очень велик. Специалисты по экономике давали самые мрачные прогнозы, однако Швеция из кризиса постепенно вышла. Более того, с 1983 года в стране начался непрекращающийся подъем экономики, а это значит, что данная модель жизнеспособна, поскольку смогла приспособиться к резко меняющимся условиям.
Кратко шведский социализм не охарактеризовать, потому что придется долго останавливаться на причинах эффективности децентрализованной системы рыночного производства, рассказывать о политике невмешательства государства в производственную деятельность каждого предприятия, о рынке труда, где активная позиция сводит к минимуму издержки экономики на социальный сектор.
Частный сектор максимально наращивает производство, а государство как можно более объемно перераспределяет часть его прибыли с помощью налоговой системы. Все это необходимо для того, чтобы повысить уровень жизни населения, но не рушить основополагающие части производства. Главную роль в этом играют такие элементы инфраструктуры, как денежные фонды, принадлежащие коллективам.
Именно поэтому в экономике Швеции государство — главное действующее лицо, распределяющее и перераспределяющее национальный доход посредством налогов и государственных расходов. Последние достигают рекордных уровней. За это идеологи-реформисты назвали такую деятельность функциональным социализмом.
Мнение некоторых российских экспертов
У нас тоже, разумеется, спорят о том, каковы основные принципы модели шведского социализма, приемлема ли данная экономическая модель в других странах и целесообразно ли ее внедрять. И оказывается, что с этим не так просто. Многие годы вся наша самая прогрессивная интеллигенция обращала тоскливый взор на Швецию как на маяк победившей социал-демократии, как символ торжествующей идеологии прогресса, как воплощение иного пути — не отвратительного капиталистического и не дискредитировавшего себя коммунистического.
Не так давно лучшей мебелью была скандинавская и лучшим авто — «Вольво». Но светлый идеал довольно быстро потускнел, когда у бывших советских людей появилась возможность свободно перемещаться по миру. Изучившие жизнь страны Швеции изнутри утверждают, что эта экономическая модель уже давно разлагается под гнетом идеологии, бюрократизации, мультикультурализма (плюс исламская иммиграция).
Немного истории с другой точки зрения
Еще в середине 19 века Швеция была страной довольно отсталой, по большей части сельскохозяйственной, только приступившей к индустриализации. Экономика в те времена не регулировалась государством, налоги не были большими, тарифов не существовало. Далее принимались законы, поощрявшие свободное предпринимательство, вводилась система по защите патентов. Поэтому с 1890 года вплоть до 1950-го в Швеции темпы развития экономики были самыми мощными в мире.
Как уже было сказано, в войнах Швеция не участвовала вообще, а потому и Вторая мировая война не помешала ее процветанию. Особенно вкусные плоды страна вкушала в то время, когда вся Европа лежала в руинах, а Швеция осталась единственной европейской страной с нетронутой экономикой и ресурсами — как человеческими, так и производственными. Американцы много вкладывали финансов в виде помощи разрушенным странам, а потому для шведской промышленности открылся практически неисчерпаемые рынки сбыта.
Как тут удивляться, что и без малейшего вмешательства государства все производства работали на полные обороты и рабочих мест хватало абсолютно всем? Именно поэтому и была достигнута та самая полная занятость населения. В итоге к 1950 году обременение налогами не превышало 21% ВВП.
Как может вредить идеология
Эти экономические успехи не могли не ударить в голову теоретикам социализма, и именно отсюда и родилась иллюзия о существовании какого-то иного, третьего пути — и не капиталистического, и не социалистического. А знаменитый австриец экономист Людвиг фон Мизес предупреждал, что никакого третьего пути просто-напросто не существует, нет компромисса между такими системами, не скрещиваются они.
И осечка не замедлила проявиться уже в 50-х. Все последующие десятилетия показали всему миру, как быстро умеют расти государственные расходы и налоги: в 90-х первые съедали 66% ВВП, а вторые — более 50%. Это был наивысший уровень во всей Европе. И шведы начали понемногу отказываться от принципов шведской модели социализма, чтобы страна не перестала существовать.
В то время как повышались налоги и росли государственные расходы, ужесточался контроль над экономикой страны, внедрялись проекты «социальной инженерии» наряду с попытками (неудачными!) государственного планирования. В итоге самодеятельность в хозяйствовании у населения резко пошла на убыль и с каждым годом все увеличивалась зависимость народа от государства. На рынке труда наступил застой.
Плоды заблуждений
Что такое отсутствие самодеятельности у населения? Примеры видны невооруженным глазом: до пятидесятых годов прошлого века мир удивляли знаменитые шведские концерны, открывавшиеся во множестве, а после обнаружения «третьего пути» этот процесс резко остановился. На действующих предприятиях производительность труда упала, а вот себестоимость услуг и товаров резко пошла вверх. Из-за высоких налогов огромная часть экономики ушла в подполье, и масштабы ее растут неуклонно.
Даже шведские экономисты забили тревогу: Нильс Карлссон — непререкаемый авторитет — отметил несоответствие реальности «третьего пути» с представлениями успехов его левой прессой. В частном секторе после 1950 года не создано ни единого рабочего места, а вот старые рабочие места прекратили свое существование. Можно сравнить с той же Америкой: за эти же годы там занятость выросла именно в частном секторе на шестьдесят миллионов!
Этот же ученый приводит в пример Стокгольмскую фондовую биржу: есть пятьдесят компаний Швеции, чьи акции там котируются, и ни одна из них не создана за последние шестьдесят лет, все родились значительно раньше. А в той же Америке: Apple, Cisco, Home Depot, Wal-Mart, Intel, Microsoft и так далее — все перечислить просто невозможно. Так ли уж хорош этот легендарный «третий путь»?
Государственные расходы стали неимоверными, душащими все живое, буквально конфискационные налоги, безработица, низкая производительность труда — вот они, недостатки шведской модели социализма в действии. Еще в 1970-м по уровню дохода Швеция стояла на четвертом месте в мире. Сейчас — на четырнадцатом. Такие нагрузки выдержать очень сложно. Первые трещины в системе, появившиеся в семидесятых годах, к середине нулевых заставили шведскую экономику затрещать по всем швам. И это признал даже ведущий теоретик «шведской модели» — сам Рудольф Мейднер.
Либерализм против демократии
Этот эксперимент нанес ущерб не только экономике, породив застой. Самое пагубное в построении «общего дома для народа» и государства, где царит всеобщее благоденствие, — это утрата нацией самоопределения, достоинства, как утверждает убежденный либерал Нильс Карлссон. Каждый индивидуум, согласно классической теории либерализма, уникален и ценен, а по-настоящему добродетельное общество выстраивается только на принципе личной ответственности, индивидуальной свободы и бережного отношения к свободе ближнего.
У граждан Швеции, как считает Нильс Карлссон, государством отнята сама необходимость занятий производственной деятельностью, чтобы прокормить себя и семью, граждане пожертвовали своей свободой и отдали государству всю ответственность за собственную судьбу. Он называет современное шведское общество нежизнеспособным, переполненным иждивенческими настроениями. Львиную долю доходов каждого гражданина составляют дотации от государства.
Единообразие
Чего стоила эта зависимость? Народом буквально понукают: он не может думать за себя, не решает, как тратить свои деньги, даже какие книги читать. Шведы остро осознают, что мир почему-то считает их общество образцовым, а потому нужно соответствовать. Идеологией это общество поражено более, чем в свое время СССР, мировоззрение буквально навязывается с помощью СМИ, а инакомыслящих шведов быть не может, их буквально третируют.
Именно поэтому консенсус как принцип шведской модели стоит во главе угла — и в государственном риксдаге (парламент), и на маленькой кухне, где собирается вся семья, — вот такой выработался менталитет. Отсутствие единомыслия считается непродуктивным, неприятным и даже аморальным, от конфронтации все уклоняются. Это воспитывается уже в школе: уравновешенность, законопослушность. И до самой смерти каждый швед находится под полным контролем государства. И еще: 58% всех выплат государство делает иммигрантам. Поистине, это самая гостеприимная страна в Европе. Главное — консенсус, даже если шведы растворятся как нация.
